Посмотрели весь второй сезон немецкой «Тьмы» и теперь точно убедились, что Netflix представили один из самых гениальных сериалов в мире.
За месяц до премьеры второго сезона создатели «Тьмы» выпустили трейлер, объявивший, что проект будет состоять из трех частей, а каждая из них описывать один цикл мистического временного круга, или петли (если так привычнее). Это уже значительно усложнило представленную год назад историю. Она рассказывала о небольшом немецком городке Виндене, в котором начали пропадать дети. Пересказать довольно сложный сюжет практически невозможно. Напомним лишь, что завершилось все временной петлей, связывавшей три эпохи (между каждой 33 года), и намеком на апокалипсис. Второй сезон, на удивление, арку с концом света во главу угла не поставил, но и не забыл при этом стать гораздо мрачнее и жестче.
1. СЮЖЕТ УШЕЛ В ДРУГУЮ СТОРОНУ
Действительно, режиссер Баран бо Одар, которого в американских реалиях назвали бы шоураннером проекта, не повел свою историю ожидаемым образом, то есть не превратил «Тьму» в научно-фантастическую разухабистую чушь, как, например, поступили с продолжением комедийного хоррора «Счастливого дня смерти», тем самым значительно его ухудшив. Хотя после финала первого сезона, в котором главный герой Йонас (Луис Хофманн) попадает в безрадостное будущее, шло все именно к тому. Немецкий проект, напротив, усложнил философско-мистическую составляющую. Техническую же максимально размыл.
2. ВРЕМЕННАЯ ТЕОРИЯ ПРОДУМАНА ОТЛИЧНО
Второй сезон расширяет заданную ранее мифологию и знакомит зрителя с организацией, по воле (или вине) которой и запускаются временные круги. Они-то рано или поздно приведут (или уже привели) к уничтожению мира, причем максимально ироничным образом. Но фокус в том, что главное здесь не то, кто и как (даже после просмотра всех серий пока еще остается много вопросов) влияет на общую хронологию, а то, как она выстраивается. После двух третей сериала становится окончательно ясно, что проект рисует время не так, как мы привыкли, то есть не по горизонтали: сначала, к примеру, 1921 год, за ним – 1953-й, после – 1986-й и т. д. Накладывая линии друг на друга, он выстраивает вертикаль. Иными словами, обладая общим началом-концом, события в разные годы здесь происходят одновременно. Тем же, крайне любопытным подходом отличался фильм Дени Вильнева «Прибытие», в котором такое отношение ко времени формировалось в голове главной героини (Эми Адамс) в последние мгновения картины.
3. НЕТ НИ ОДНОГО НЕВАЖНОГО ГЕРОЯ
Так как по озвученной в «Тьме» теории все связано, в идеале все персонажи должны так или иначе двигать историю, то есть не должно быть побочных сюжетных линий. Ими, к слову, всегда грешили и будут грешить большинство сериалов. «Тьма» же бережно относится даже к самым, на первый взгляд, незначительным героям (ведь, например, он может сделать что-то важное в другом времени) и благодаря этому проходит «геройскую» проверку, доказывая индустрии, что если постараться, то можно продумать повествование так, что даже на минуту появляющийся персонаж будет отголоском большого процесса, который без того просто на состоялся бы.
4. А ЕЩЕ ПЕРСОНАЖИ МОГУТ ПРЕДСТАТЬ ИНЫМИ
Единственное, чем схож немецкий проект с «Очень странными делами» братьев Даффер, – это работа с созданными ранее образами и зрительским отношением к ним. «Плохиши» первого сезона могут или оказаться настоящими героями, или хотя бы заслужить сочувствие, которым ранее и не пахло. В том, конечно, можно увидеть основное достижение второго сезона американской ностальгии по 1980-м. Но вместе с тем у «Тьмы», ввиду временной темы, больше возможностей – связи между персонажами могут раскрыться в любой момент, а антагонист будущего обязательно окажется протагонистом прошлого, и наоборот.
5. ЭТО ОДНО ИЗ САМЫХ СТРАШНЫХ ЗРЕЛИЩ ГОДА
Первый сезон «Тьмы» больше походил на детектив и вызывал скорее огромные интерес и любопытство. Второй же приближается к философской притче, причем основной эмоцией при ее восприятии парадоксально становится страх. Сделав упор не на том, как совершить путешествие во времени, а на том, почему они вообще происходят, создатели заводят разговор о невозможности изменения судьбы. Такое общение базируется на страхе отсутствия выбора и свободы решений, что работает гораздо мощнее всяких привидений и монстров. Все заранее предопределено, а каждое действие, призванное стереть намеченный кем-то высшим путь, эту дорогу еще больше укрепляет. Да, Йонас?